Статья Любови Тихомировой
Я БОЮСЬ СВОЕГО РЕБЁНКА
В этом очень страшно и стыдно признаваться, но для меня и для многих мам, с которыми я разговаривала, общалась и работала это было или остаётся правдой.
Пугающей, изматывающей правдой жизни, с которой приходится существовать каждый день, каждую секунду, от которой некуда и невозможно сбежать. Ведь ребёнка надо любить! Иначе какая ж ты мать?!
Поскольку для меня этот ужас в прошлом, он больше не является моей реальностью, не держит мёртвой хваткой за горло, не позволяя ни вдохнуть полной грудью и животом, ни выдохнуть, лишь чуть-чуть «поддыхивать», продолжая кое-как скукоженно существовать, поскольку сейчас я дышу и живу свободно, я могу говорить об этом, могу анализировать свой и чужой опыт и переживания и делиться тем, что помогает выйти из беспомощного оцепенения или безуспешных попыток вырваться.
Пугающей, изматывающей правдой жизни, с которой приходится существовать каждый день, каждую секунду, от которой некуда и невозможно сбежать. Ведь ребёнка надо любить! Иначе какая ж ты мать?!
Поскольку для меня этот ужас в прошлом, он больше не является моей реальностью, не держит мёртвой хваткой за горло, не позволяя ни вдохнуть полной грудью и животом, ни выдохнуть, лишь чуть-чуть «поддыхивать», продолжая кое-как скукоженно существовать, поскольку сейчас я дышу и живу свободно, я могу говорить об этом, могу анализировать свой и чужой опыт и переживания и делиться тем, что помогает выйти из беспомощного оцепенения или безуспешных попыток вырваться.
Этот страх впервые наваливается на нас, сковывая тело, когда мы остаёмся наедине с младенцем, который заходится в крике, задыхаясь и синея… не хочет брать грудь… впивается деснами в сосок так, что от боли темнеет в глазах… не спит уже много часов…
Наше тело хочет защититься: прекратить этот крик! отбросить от себя источник боли! заставить его освободить переполненную грудь! упасть и заснуть! (помните рассказ Чехова «Спать хочется»?).
Наше тело хочет защититься: прекратить этот крик! отбросить от себя источник боли! заставить его освободить переполненную грудь! упасть и заснуть! (помните рассказ Чехова «Спать хочется»?).
Тело хочет прекратить страдания, а разум говорит: «Ты не имеешь права! Он же маленький, беззащитный, он ничего не понимает! Терпи! Сожми зубы, закуси до крови губу, отключи ощущения и эмоции и делай, что должна! Ты же мать!».
Ребёнок растёт, становясь больше и сильнее физически, он или она пытается выдернуть нам волосы, укусить, оцарапать, да просто обнять, повисеть у нас на шее, посидеть на голове, попрыгать сверху, покататься… дёргает, тянет, тащит, сопровождая свои действия громкими или даже оглушительными воплями, а позже словами, нытьём, требованиями, а может быть даже оскорблениями и хамством… Мы ни минуты не можем остаться в тишине и уединении, не можем спокойно поесть, поспать, сходить в туалет, потому что - дети рвутся за нами в закрытые двери.
Наши мысли заняты поиском выхода, а наши тела изнывают… не столько от боли, сколько от постоянного ожидания боли, от готовности к тому, что нас в любой момент могут пнуть в живот, укусить или оглушить визгом.
Психика находится в непрерывном напряжении, в состоянии стресса, надпочечники как бешеные вырабатывают андреналин, кортизол и норадреналин, мышцы спазмированы, в груди коллапс, в горле комок. Хочется сбросить, стряхнуть с себя это напряжение! Хочется покоя, тишины, уединения…
Но сознание не позволяет телу и психике ни на секунду расслабиться: «терпи! ты должна! ты не имеешь права! ты мать! как ты посмела сорваться? как тебе не стыдно за такие мысли и желания? это же твой ребёнок!!!»
Ребёнок растёт, становясь больше и сильнее физически, он или она пытается выдернуть нам волосы, укусить, оцарапать, да просто обнять, повисеть у нас на шее, посидеть на голове, попрыгать сверху, покататься… дёргает, тянет, тащит, сопровождая свои действия громкими или даже оглушительными воплями, а позже словами, нытьём, требованиями, а может быть даже оскорблениями и хамством… Мы ни минуты не можем остаться в тишине и уединении, не можем спокойно поесть, поспать, сходить в туалет, потому что - дети рвутся за нами в закрытые двери.
Наши мысли заняты поиском выхода, а наши тела изнывают… не столько от боли, сколько от постоянного ожидания боли, от готовности к тому, что нас в любой момент могут пнуть в живот, укусить или оглушить визгом.
Психика находится в непрерывном напряжении, в состоянии стресса, надпочечники как бешеные вырабатывают андреналин, кортизол и норадреналин, мышцы спазмированы, в груди коллапс, в горле комок. Хочется сбросить, стряхнуть с себя это напряжение! Хочется покоя, тишины, уединения…
Но сознание не позволяет телу и психике ни на секунду расслабиться: «терпи! ты должна! ты не имеешь права! ты мать! как ты посмела сорваться? как тебе не стыдно за такие мысли и желания? это же твой ребёнок!!!»
Многие мамы признаются:
«мне не помогают редкие вылазки, побеги от детей, выходы в свет, не спасает то, что сейчас мне дали побыть одной, всё равно я не могу расслабиться…»
И знаете почему?
Потому что даже оставаясь без ребёнка, я каждую секунду помню, что мне придётся к нему вернуться, а значит, снова погрузиться в этот ад,
где я не принадлежу себе,
где моё тело,
мои эмоции,
моё время,
мои мысли,
моё внимание,
вся моя энергия
должны быть по первому требованию предоставлены ребёнку… нескольким детям… и где я не имею морального права произнести:
«стоп! нет! хватит! мне больно, я устала, я так больше не могу! со мной так обращаться нельзя! я живой человек!»
«мне не помогают редкие вылазки, побеги от детей, выходы в свет, не спасает то, что сейчас мне дали побыть одной, всё равно я не могу расслабиться…»
И знаете почему?
Потому что даже оставаясь без ребёнка, я каждую секунду помню, что мне придётся к нему вернуться, а значит, снова погрузиться в этот ад,
где я не принадлежу себе,
где моё тело,
мои эмоции,
моё время,
мои мысли,
моё внимание,
вся моя энергия
должны быть по первому требованию предоставлены ребёнку… нескольким детям… и где я не имею морального права произнести:
«стоп! нет! хватит! мне больно, я устала, я так больше не могу! со мной так обращаться нельзя! я живой человек!»
А если и произнесу, никто из взрослых людей, которые меня окружают, не услышит мой крик. Они не поддержат меня, не подтвердят моё право на усталость и защиту, не разделят со мной непомерный груз забот, не избавят от животного ужаса «теперь так будет всегда»…
Наоборот, снаружи со всех сторон, из каждого открытого рта и работающего прибора я слышу гром голосов:
«сама нарожала - сама и мучайся»
«это твой ребёнок - твой крест»
«это твоя ответственность, твоя обязанность и твой долг!»
«ты должна быть спокойной, внимательной, понимающей, принимающей, терпеливой, эмпатичной, включённой ВСЕГДА!»
«ты не смеешь уставать»
«тебе нельзя просить о помощи»
«кроме тебя он ни-ко-му не нужен и не будет нужен»
Эти люди тоже боятся моего ребёнка, но ни за что не признаются в этом даже самим себе. Им так же как и мне больно, небезопасно, некомфортно, неприятно, тяжело, противно, скучно оставаться с ним наедине надолго. Они могут себе позволить этого не делать, а я не могу, #яжемать.
Я - последний оплот, последнее звено в этой цепи, мне некуда отступать, за мной стена, четыре стены, в которых я с ним одна. Кажется, у меня нет выбора.
Наоборот, снаружи со всех сторон, из каждого открытого рта и работающего прибора я слышу гром голосов:
«сама нарожала - сама и мучайся»
«это твой ребёнок - твой крест»
«это твоя ответственность, твоя обязанность и твой долг!»
«ты должна быть спокойной, внимательной, понимающей, принимающей, терпеливой, эмпатичной, включённой ВСЕГДА!»
«ты не смеешь уставать»
«тебе нельзя просить о помощи»
«кроме тебя он ни-ко-му не нужен и не будет нужен»
Эти люди тоже боятся моего ребёнка, но ни за что не признаются в этом даже самим себе. Им так же как и мне больно, небезопасно, некомфортно, неприятно, тяжело, противно, скучно оставаться с ним наедине надолго. Они могут себе позволить этого не делать, а я не могу, #яжемать.
Я - последний оплот, последнее звено в этой цепи, мне некуда отступать, за мной стена, четыре стены, в которых я с ним одна. Кажется, у меня нет выбора.
Счастье, если мой ребёнок родился спокойным и здоровым, если он хорошо спит и ест, вовремя начинает ходить и говорить, понимать обращённую речь и отвечать, если стремится мне понравиться, дарит мне в ответ на мои усилия свою улыбку, свой счастливый взгляд, свои милые рисунки и поделки, если он с любопытством и рвением осваивает новые навыки и приобретает знания, если окружающие хвалят его, восторгаются, рады ему… тогда ужас понемногу отпускает меня, ведь я вижу, что мой ребёнок становиться всё более автономен, всё менее зависим от меня, но главное, с ним можно договориться! Он нравится другим людям, они готовы проводить с ним время. Он нравится другим детям и они принимают его в свои игры. А значит, я могу всё чаще располагать собой, принадлежать себе, удовлетворять свои потребности, пользоваться по своему усмотрению и выбору своим телом, эмоциями, временем, воплощать свои желания и даже мечты. Уф. Мне больше это не угрожает. А заодно и мои усилия и лишения, которым я себя подвергала, были не напрасны, они вознаграждаются. Я чувствую гордость за ребёнка. Я чувствую его любовь. Я получаю признание от других людей.
А что если… нет?
А что если… нет?
Если ребёнок не слышит и как будто не понимает обращенную речь?
Если с огромным трудом осваивает новое, даже самое элементарное?
Если агрессии или апатии в нём больше, чем в других детях?
Если нет ни ответного взгляда, ни благодарной улыбки?
Если он тяжело болен?
Если у него особенности развития?
Если с ним невозможно договориться?
Если он не блещет никакими талантами?
Если за ним «глаз да глаз», иначе нанесёт себе повреждения?
Если нуждается во мне, моём теле, времени, моих эмоциях, моём неусыпном контроле, заботе, внимании, поддержке год, два, три, десять, двадцать…???
Если у окружающих людей он вызывает лишь раздражение, злость, а то и отвращение?…
Если никто не горит желанием проводить с ним время и разделять со мной тяготы ежедневного изматывающего труда?
Если в случае моей смерти его ждёт страшное жалкое существование?
Если с огромным трудом осваивает новое, даже самое элементарное?
Если агрессии или апатии в нём больше, чем в других детях?
Если нет ни ответного взгляда, ни благодарной улыбки?
Если он тяжело болен?
Если у него особенности развития?
Если с ним невозможно договориться?
Если он не блещет никакими талантами?
Если за ним «глаз да глаз», иначе нанесёт себе повреждения?
Если нуждается во мне, моём теле, времени, моих эмоциях, моём неусыпном контроле, заботе, внимании, поддержке год, два, три, десять, двадцать…???
Если у окружающих людей он вызывает лишь раздражение, злость, а то и отвращение?…
Если никто не горит желанием проводить с ним время и разделять со мной тяготы ежедневного изматывающего труда?
Если в случае моей смерти его ждёт страшное жалкое существование?
Мне страшно… сейчас я как-то справляюсь, но с каждым днём сил у меня всё меньше, а мой ребёнок (дети) всё взрослее, мне всё тяжелее справляться с ним(и).
Особенно страшно, если от окружающих я слышу только приказания и указания, советы и рекомендации, запреты и отказы: «ты должна, ты не можешь, ты не имеешь права, ты обязана, тебе нельзя, тебе следует больше…». Если на попытки возразить в ответ я получаю волну эмоционального насилия:
сравнения «другие же могут! а ты?!»,
обесценивание «мало стараешься! вообще не то делаешь! что ж ты до сих пор…»,
обвинения «ты вредишь ребёнку!»,
возгласы «как тебе не стыдно?!» и
угрозы «даже не вздумай!».
Самое страшное, если голосам снаружи вторит голос в моей голове: «да, они правы, я должна стараться, больше стараться, я должна терпеть, я не имею права быть слабой, жаловаться и раскисать, это только мой крест… отныне и навсегда».
На этих примерах мы можем заметить и осознать, что происходит с каждой мамой, лишённой права быть живым человеком, права на уважение, признание ценности её усилий и поддержку.
Особенно страшно, если от окружающих я слышу только приказания и указания, советы и рекомендации, запреты и отказы: «ты должна, ты не можешь, ты не имеешь права, ты обязана, тебе нельзя, тебе следует больше…». Если на попытки возразить в ответ я получаю волну эмоционального насилия:
сравнения «другие же могут! а ты?!»,
обесценивание «мало стараешься! вообще не то делаешь! что ж ты до сих пор…»,
обвинения «ты вредишь ребёнку!»,
возгласы «как тебе не стыдно?!» и
угрозы «даже не вздумай!».
Самое страшное, если голосам снаружи вторит голос в моей голове: «да, они правы, я должна стараться, больше стараться, я должна терпеть, я не имею права быть слабой, жаловаться и раскисать, это только мой крест… отныне и навсегда».
На этих примерах мы можем заметить и осознать, что происходит с каждой мамой, лишённой права быть живым человеком, права на уважение, признание ценности её усилий и поддержку.
На самом деле мы, мамы, боимся не детей, а этого бесконечного одиночества перед лицом непомерных неподъёмных непосильных одной женщине задач и обесцениванием наших усилий.
За отсутствие права на отдых и разделение ответственности мы платим ценой своего здоровья, свободы, самореализации и личной жизни. Иногда всей жизни. Да-да, у мам, загнанных в невыносимые обстоятельства, оставленных с ними наедине без права на возражения, без права на помощь возникают суицидальные мысли. А общество платит демографическим кризисом, катастрофическим падением рождаемости и стремительно растущим числом заболеваний клинической депрессией среди женщин.
Когда женщина истощена и загнана в угол непосильными требованиями снаружи и внутри, ей кажется, что выбора нет, только чувство долга. На самом деле выбор есть всегда.
Есть мамы, которые не выдерживают и выбирают отказаться нести этот непосильный груз - в одиночестве растить своих детей, и я не смею их осуждать, я уважаю их выбор, глубоко сопереживаю им и разделяю их боль.
Есть мамы, которые каждый день продолжают делать выбор в пользу своих детей, каждый день берут на себя ответственность за их жизнь, здоровье и развитие, как бы трудно это не было, и они вызывают у меня глубокое уважение и восхищение. И мне важно сказать всем остальным людям: обратите внимание на этот непростой выбор, отнеситесь с уважением к мамам.
Выход в том, чтобы
- вернуть себе и другим мамам ПРАВО БЫТЬ ЖИВЫМИ - право на поддержку, сочувствие, заботу, отдых, расслабление, на уважение к нашим чувствам и телесным ощущениям, право на то, чтобы не нести 100% ответственности за жизнь, здоровье, развитие, обучение и социализацию детей
- признать ценность незримого ежедневного тяжёлого труда матерей
- осознать тот факт, что растить и защищать детей, какими бы они ни были - это задача всего общества, всех без исключения людей и государства, гражданами которого они являются.
Давайте вернём эти права самим себе и тем, кто рядом с нами сейчас растит детей.
Когда женщина истощена и загнана в угол непосильными требованиями снаружи и внутри, ей кажется, что выбора нет, только чувство долга. На самом деле выбор есть всегда.
Есть мамы, которые не выдерживают и выбирают отказаться нести этот непосильный груз - в одиночестве растить своих детей, и я не смею их осуждать, я уважаю их выбор, глубоко сопереживаю им и разделяю их боль.
Есть мамы, которые каждый день продолжают делать выбор в пользу своих детей, каждый день берут на себя ответственность за их жизнь, здоровье и развитие, как бы трудно это не было, и они вызывают у меня глубокое уважение и восхищение. И мне важно сказать всем остальным людям: обратите внимание на этот непростой выбор, отнеситесь с уважением к мамам.
Выход в том, чтобы
- вернуть себе и другим мамам ПРАВО БЫТЬ ЖИВЫМИ - право на поддержку, сочувствие, заботу, отдых, расслабление, на уважение к нашим чувствам и телесным ощущениям, право на то, чтобы не нести 100% ответственности за жизнь, здоровье, развитие, обучение и социализацию детей
- признать ценность незримого ежедневного тяжёлого труда матерей
- осознать тот факт, что растить и защищать детей, какими бы они ни были - это задача всего общества, всех без исключения людей и государства, гражданами которого они являются.
Давайте вернём эти права самим себе и тем, кто рядом с нами сейчас растит детей.