Статья Любови Тихомировой
ПОЧЕМУ ТАК СЛОЖНО ДЕЛАТЬ СЕБЕ ХОРОШО?
Вроде бы сидим дома, не носимся больше по городу, а времени на себя как не было, так и нет.
Я это заметила, когда провела практикум-антистресс "3 минуты для себя". Многим действительно не так-то просто найти для себя даже 3-10 минут в день.
Сейчас мы все живём в состоянии длительного, не прекращающегося стресса, и простые техники, помогающие сбрасывать напряжение и раздражение, регулировать своё самочувствие, крайне важны. Однако, вместо того, чтобы заняться своим состоянием и самочувствием и сделать себе хорошо, мы всё больше залипаем в гаджеты, заедаем, закуриваем и запиваем стресс, срываемся на детей и близких, а потом грызём себя за это.
Если раньше, на бегу, в суете ежедневных забот у нас было много причин не обращать на себя внимания, то сейчас многим стало очевидно - дело было не в нашей чрезмерной занятости, не в том, что надо всё и везде успеть в разных концах города.
А в чём же?
Сейчас мы все живём в состоянии длительного, не прекращающегося стресса, и простые техники, помогающие сбрасывать напряжение и раздражение, регулировать своё самочувствие, крайне важны. Однако, вместо того, чтобы заняться своим состоянием и самочувствием и сделать себе хорошо, мы всё больше залипаем в гаджеты, заедаем, закуриваем и запиваем стресс, срываемся на детей и близких, а потом грызём себя за это.
Если раньше, на бегу, в суете ежедневных забот у нас было много причин не обращать на себя внимания, то сейчас многим стало очевидно - дело было не в нашей чрезмерной занятости, не в том, что надо всё и везде успеть в разных концах города.
А в чём же?
Одна из причин, почему мы делаем себе же хуже - портим зрение, залипая в гаджеты, не высыпаемся, кое-как питаемся, сидим, скрючившись в неудобных позах, мало двигаемся, травим себя всякой дрянью, тратим деньги на то, что нам в общем-то не нужно и не пользуемся тем, что могло бы улучшить наше самочувствие и настроение - в том, что в глубине души мы не считаем себя хорошими, ценными и достойными самого лучшего.
Говоря психологическим языком, у нас проблемы с базовым переживанием самоценности. Мы не верим, что хороши сами по себе, такими, какие мы есть.
Если мы сомневаемся в собственной ценности, то и заботиться о себе и делать себе хорошо мы не будем. И правда, зачем заботиться о человеке, который нам не очень нравится? К чему напрягаться ради него? Перебьётся как-нибудь, потерпит, не переломится.
Разве что через силу, заставляя себя, потому что Надо. И тогда процесс «сделай себе хорошо» выглядит как самонасилие:
хватит жрать!
питайся здоровой пищей, обжора толстая!
занимайся спортом, ленивая скотина!
что значит не хочу? надо!
я себя заставлю!
не злись, не ной, не бойся и терпи!
Такая забота о себе как в анекдоте: «Сёма, пей кефир, чтоб ты сдох, тебе надо поправляться!»
Если мы сомневаемся в собственной ценности, то и заботиться о себе и делать себе хорошо мы не будем. И правда, зачем заботиться о человеке, который нам не очень нравится? К чему напрягаться ради него? Перебьётся как-нибудь, потерпит, не переломится.
Разве что через силу, заставляя себя, потому что Надо. И тогда процесс «сделай себе хорошо» выглядит как самонасилие:
хватит жрать!
питайся здоровой пищей, обжора толстая!
занимайся спортом, ленивая скотина!
что значит не хочу? надо!
я себя заставлю!
не злись, не ной, не бойся и терпи!
Такая забота о себе как в анекдоте: «Сёма, пей кефир, чтоб ты сдох, тебе надо поправляться!»
Даже если попытки самонасилия приводят нас к регулярным тренировкам, соблюдению диеты, на психотерапию или ещё к чему-то, что должно принести плоды, рано или поздно мы проваливаемся в злобное отчаяние, когда тело упорно не желает принимать задуманную нами форму, здоровье не улучшается, а психика выдаёт очередной кульбит.
Даже если попытки самонасилия приводят нас к регулярным тренировкам, соблюдению диеты, на психотерапию или ещё к чему-то, что должно принести плоды, рано или поздно мы проваливаемся в злобное отчаяние, когда тело упорно не желает принимать задуманную нами форму, здоровье не улучшается, а психика выдаёт очередной кульбит.
И тогда мы мысленно выговариваем себе:
ну что с тобой опять?!
ну хватит уже!
чего тебе ещё надо?
я же вон сколько всего для тебя уже...
столько денег, времени и сил на тебя потрачено…
когда ты уже наконец?!…
Это отношение к себе похоже на отношение уставшего родителя к докучливому, капризному, и ужасно требовательному ребёнку, который всё никак не «вырастет» или не «выздоровеет». Вот ведь, такой-сякой!
Впервые я отловила это отношение у себя самой к своему аутичному сыну, когда по прошествии нескольких лет в попытках «вытянуть его в норму» и потратив на это страшно сказать какую сумму денег, я обнаружила, что он не оправдал моих ожиданий и продолжает не мочь, не понимать, отставать и всё время в чём-то сильно нуждаться. В первую очередь, во мне!
Затем в процессе личной терапии я заметила, что и к своему Травмированному Внутреннему ребёнку отношусь точно так же «ну когда ж я уже проработаю все травмы? сколько можно проваливаться в эти воронки? когда ж я выздоровлю-то уже?».
Получалась такая забота о себе в надежде поскорее освободиться от этого тяжёлого труда и «начать жить, когда всё это наконец-то закончится».
И тогда мы мысленно выговариваем себе:
ну что с тобой опять?!
ну хватит уже!
чего тебе ещё надо?
я же вон сколько всего для тебя уже...
столько денег, времени и сил на тебя потрачено…
когда ты уже наконец?!…
Это отношение к себе похоже на отношение уставшего родителя к докучливому, капризному, и ужасно требовательному ребёнку, который всё никак не «вырастет» или не «выздоровеет». Вот ведь, такой-сякой!
Впервые я отловила это отношение у себя самой к своему аутичному сыну, когда по прошествии нескольких лет в попытках «вытянуть его в норму» и потратив на это страшно сказать какую сумму денег, я обнаружила, что он не оправдал моих ожиданий и продолжает не мочь, не понимать, отставать и всё время в чём-то сильно нуждаться. В первую очередь, во мне!
Затем в процессе личной терапии я заметила, что и к своему Травмированному Внутреннему ребёнку отношусь точно так же «ну когда ж я уже проработаю все травмы? сколько можно проваливаться в эти воронки? когда ж я выздоровлю-то уже?».
Получалась такая забота о себе в надежде поскорее освободиться от этого тяжёлого труда и «начать жить, когда всё это наконец-то закончится».
Обычный паттерн: «сейчас я напрягусь, потерплю, постараюсь, а потом… когда-нибудь… обязательно…». Но потом накрывали только страх и ненависть, злость и отчаяние и вытекающее из них желание «Да пропади оно всё пропадом! Не буду я ничего для тебя/себя делать! Это бесполезно! Не наполняемая прорва! Чёрная дыра! Сизифов труд!».
Процесс принятия особенностей, ограничений и потребностей моего сына и процесс принятия себя, обретения самоценности шли параллельно. Одно без другого оказалось невозможно. Невозможно любить другого безусловно, если не любишь, не ценишь и не бережешь себя. Имитировать можно, а там, в глубине, по-честному - нет.
Сейчас я смотрю на себя любящими глазами и говорю:
«Я хорошая, я себе нравлюсь. Я себе важна. Я достойна самого нежного, пристального и любящего внимания».
«Да, мне можно быть уставшей, требовательной, ленивой, иметь потребности в уединении, в любви и принятии, в объятиях и добрых словах. Ежедневно!»
«Да, я позволяю себе иметь душевные раны, которые не затянутся никогда. И я согласна себя беречь, холить, нежить и баюкать сколько угодно, без надежды на «выздоровление» и «избавление». Я здесь с собой и готова быть для себя столько, сколько мне нужно».
И после этого могу такими же любящими глазами смотреть на сына. Забота о сыне и его потребностях, его требовательность и ненасытность тоже перестали вызывать у меня бурю неприятных переживаний. Мне легко принимать его особые потребности и заботиться о нём, если я и себе позволяю иметь особые потребности ежедневно и всегда.
Как я пришла в это состояние? Маленькими шажками. Позволяя себе обращать на себя внимание понемногу, по чуть-чуть, по капельке. Обнимая себя при срывах. Поддерживая и ободряя. И постоянно спрашивая себя «чего я на самом деле хочу прямо сейчас? как я могу себе это дать?». Чаще всего оказывается, что хочу я не так уж и много и вполне могу себя этим обеспечить. Для хорошего любимого человека это сделать легко.
У вас так же с заботой о себе или как-то по-другому?
Сейчас я смотрю на себя любящими глазами и говорю:
«Я хорошая, я себе нравлюсь. Я себе важна. Я достойна самого нежного, пристального и любящего внимания».
«Да, мне можно быть уставшей, требовательной, ленивой, иметь потребности в уединении, в любви и принятии, в объятиях и добрых словах. Ежедневно!»
«Да, я позволяю себе иметь душевные раны, которые не затянутся никогда. И я согласна себя беречь, холить, нежить и баюкать сколько угодно, без надежды на «выздоровление» и «избавление». Я здесь с собой и готова быть для себя столько, сколько мне нужно».
И после этого могу такими же любящими глазами смотреть на сына. Забота о сыне и его потребностях, его требовательность и ненасытность тоже перестали вызывать у меня бурю неприятных переживаний. Мне легко принимать его особые потребности и заботиться о нём, если я и себе позволяю иметь особые потребности ежедневно и всегда.
Как я пришла в это состояние? Маленькими шажками. Позволяя себе обращать на себя внимание понемногу, по чуть-чуть, по капельке. Обнимая себя при срывах. Поддерживая и ободряя. И постоянно спрашивая себя «чего я на самом деле хочу прямо сейчас? как я могу себе это дать?». Чаще всего оказывается, что хочу я не так уж и много и вполне могу себя этим обеспечить. Для хорошего любимого человека это сделать легко.
У вас так же с заботой о себе или как-то по-другому?